– Спасибо, Тигран, что дал шанс заглянуть за грань человеческой жизни и подумать, как обессмертить свое имя.

Сказав это, Саломея Александра, вскинув гордо голову, пошла к выходу, где ее дожидались верные воины. Обернувшись у дверей, с доброй улыбкой посмотрела на Тиграна:

– Конечно, история умолчит об этой встрече, но то, что здесь произошло, сыграет свою роль в безумствах и свершениях человечества!

Царица ушла, а Тигран подумал: «Время покажет!» Жрец уже с поклоном протягивал ему гемму и ждал, когда он покинет святилище, а царь все стоял, находясь под впечатлением от случившегося, и пытался уловить ускользающий смысл послания богов. Выйдя из храма, обратился к Меружану:

– Меружан, я получил тайное послание богов и должен его разгадать. Не хочу, чтобы прахом пошли великие замыслы. Срочно вызывай мудрецов!

Глава 51

Они стояли на террасе дворца в Антиохии-на-Оронте и вели разговор, то и дело оглядываясь по сторонам. Васак говорил тихо, но уверенно, Багдасар слушал и кивал.

– Тигран‑младший смалодушничал и, как побитый пес, убежал к парфянам зализывать раны, но мы не проиграли, в борьбе за власть все средства хороши. Я получил шифрованное письмо от римского наместника: готовится вторжение.

– Ты сообщил царю?

– Нет и не собираюсь, царь до времени не должен знать об этом. Дипломатическая почта идет через меня, и он получает только то, что укрепляет в мысли: опасаться нечего! Пусть думает, что Рим не хочет с ним связываться и ищет пути мирного решения всех проблем.

– Но рано или поздно он узнает о вторжении.

– Конечно, и примет меры, но наша задача – как можно дольше скрывать от него передвижения по Великой Армении римских войск; пусть будет в неведении какое‑то время.

Багдасар злорадно хмыкнул:

– Если Тигран вовремя не узнает о продвижении римлян, это может поменять расклад сил. Он здесь, в Антиохии, устраивает дела Сирии, занимается потусторонним миром, встречается с царями и мудрецами, а в это время… Как я понимаю, римским войскам надо дать шанс дойти до столицы без сражений?

– Ты правильно понимаешь, Багдасар, – сказал Васак. – Падет столица, падет и Тигран. Римляне будут двигаться быстро, и, возможно, ему не удастся остановить неприятеля.

– Васак, но как это сделать? Он привык все контролировать, у него уйма советников и шпионов, военачальники рвутся в бой, солдаты преданы и готовы жертвовать собой. – Багдасар был озадачен.

– Он не узнает! Моя забота – запоздавшая информация, а твоя – гарнизон в крепости Рандея, что стоит на пути движения римских войск. Возьми отряд и не дай гарнизону перекрыть проходы в горах. Ты сможешь.

Они разошлись, каждый думая о своем, но с уверенностью реванша.

Васак, придя в покои, позвал телохранителя:

– Мехак, ты ни разу не подвел. – Васак положил руку на плечо Мехаку. – Не подведи и в этот раз.

– Готов умереть за тебя, Васак, говори, что надо сделать!

– Через пять дней костровые станции на дороге Мелитена – Рандея – Амида должны будут подать сигналы черного дыма о некоем событии. Твоя задача: ни один костер не должен загореться. Возьми верных людей и уничтожь дозорных. Не появится черный дым – и здесь, в Антиохии, все будет спокойно.

Римское вторжение в Армению началось внезапно. Четыре легиона, не считая конницы и вспомогательных войск, нарушили границу царства Софена, входящего в державу Тиграна, и по военным дорогам через ущелья и горные проходы, броды и перевалы, обозначенные только на секретных картах армянского царя, мимо обезлюдивших крепостей и молчащих костровых станций, продвигались в глубь страны.

Впереди в качестве разведывательных подразделений шли отряды легкой римской пехоты и конницы, за ними авангард – один легион, дальше отряд, наводящий мосты, за ним следовал главнокомандующий Лукулл с телохранителями, потом объединенная конница и мулы, которые тащили осадные машины – катапульты, тараны и прочее. Три легиона со знаменосцами маршировали по шестеро в ряд, потом обоз, а в хвосте этой длинной колонны шел арьергард – проститутки, неофициальные жены, работорговцы и лотошники.

Вся эта махина, переправившись через Евфрат и Тигр там, где русла рек сильно сужались, вступила на землю Великой Армении. Лукулл, сидя верхом на лошади, весь преисполненный вдохновения и решимости, говорил:

– Мурена, моя армия укомплектована полностью.

В рядах колонны старые римские солдаты, с которыми он в походах уже много лет, молодые наемники – граждане Рима из многих стран, много войск союзников, принесших клятву.

– Ты хорошо подготовился, Лициний, но в этой незнакомой стране на каждом шагу опасность – бурные речки и крутые перевалы, а горы, как видишь, покрыты снегом, который не тает. Трудно будет нашим легионам! – сказал Мурена.

– Что ж, собираюсь использовать специальную тактику для войны в гористой Армении, и, прежде всего, тяжелую кавалерию и легкую пехоту. – Лукулл все продумал.

Понтийские города стережет с двумя легионами Сорнатий. У Митридата шансов нет! Тигран до сих пор не знает о продвижении римлян к его столице, он в Сирии, далеко отсюда. Васак все сделал, как нужно, и помех на марше не предвидится; многие цари‑вассалы Тиграна перешли на сторону Лукулла: он подкупил всех, кого можно. Все складывается удачно!

– Твои выносливые воины хорошо переносят поход, – сказал Мурена.

– Я вижу их высокий патриотический дух! Для римлянина государство всегда стоит выше личности!

Его воины, суровые и мужественные, приспособленные к любым условиям жизни, привыкшие к строгости и простоте, с началом похода приободрились и рвались в бой, но их духоподъемность находилась в прямой зависимости от военной добычи.

– Скорым маршем быстро достигнем Тигранакерта. – Лукулл не скрывал удовлетворения. – Залог успеха моей армии – в организованности и дисциплине.

Не успел он это произнести, как прискакал с донесением трибун:

– Император, меня прислал легат Публий Клодий. Его второй легион хочет отклониться от маршрута и захватить ту армянскую крепость, что виднеется вдали! Они рассчитывают, что в ней есть сокровища.

– Что?!! – заревел Лукулл и, указав на горы Армянского Тавра, крикнул: – Там лежит крепость, овладеть которой гораздо важнее, и там несметные сокровища ждут победителей!

Трибун ускакал ни с чем, а Лукулл, взбешенный такой наглостью, произнес:

– Публий Клодий, брат Аппиуса, пользуясь тем, что он мой родственник, позволяет себе непростительные заявления! Отклониться от маршрута!! Невиданная наглость! Его солдаты никогда не отличались послушанием.

Стратегические задачи требовали сосредоточиться на главном. Рим из небольшого города‑государства превратился в могущественную мировую державу, под властью которой находится и Европа, и Малая Азия. Захватнические войны необходимо продолжать, так как привыкшие к богатству и роскоши римляне требуют все новых рабов, золота, денег, ресурсов. Лукулл успокоился, суровость исчезла, и он мечтательно произнес:

– Лично я коллекционирую старые книги, манускрипты и рукописи, надеюсь, эта кампания пополнит мою коллекцию, а еще я мечтаю заложить в Риме сад и на старости лет устраивать в нем праздники.

Резиденция Тиграна в Сирии в городе Антиохия-на-Оронте была очень важна: отсюда царь влиял на все исторические процессы в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Тигран зорко следил, чтобы такое положение вещей оставалось и впредь, и всегда уделял Антиохии особое внимание, но сегодня его занимало пророчество, полученное в Храме судеб.

Во дворце Селевка, ставшим местом пребывания наместника армянского царя, подавали обед, и Тигран, пробуя прекрасную кухню местного повара, вел беседу с мудрецами.

– Вы, мои мудрецы и советники, разгадайте же загадку! – сказал он.

Осторожно высказался Амфикрат:

– Государь, история знает случай, когда правитель казнил своих мудрецов за суждение.