— Ты обещаешь? — выдавила женщина, из последних сил удерживаясь в сознании. Она потеряла безумно много сил. Плен, роды, несколько часов наедине с темнотой и болью, как физической, так и душевной. — Правда?

— Правда, — заставил я себя ответить.

Сейчас я не сомневался лишь в одном. Я найду тех уродов, которые сотворили все это. И они заплатят сполна. Долго и мучительно. Адская боль станет основой их существования до самого конца. Они будут блевать и ходить под себя, давиться собственными глазами, внутренностями или оторванными конечностями, лишь бы я сжалился и подарил им наконец смерть. Но я еще подумаю. Возможно, наказание растянется на годы.

— Больше здесь делать нечего, — сказал я. — Забираем Линду и уходим.

— Мы можем поместить ее в нашу клинику, — сказал Онежский. — Там ее обследуют и в два счета поставят на ноги. Также окажут психологическую помощь.

— Было бы здорово, — кивнул я и поднялся.

Но почти тут же упал и увяз в черноте беспамятства.

Том 2. Глава 25

— Наконец-то! — шепот отозвался в голове сильной болью. — Приходит в себя!

Я разлепил веки, и по глазам тут же резануло ярким светом, отчего мозг едва не закипел.

С-сука, что ж мне так херово-то?..

Все тело ломило, дышать было тяжело, мышцы будто бы в кисель превратились, и вишенкой на торте ко всему этому — тошнота. Казалось, я сожрал по меньшей мере пару килограммов протухшего мяса, запил это пятью литрами скисшего молока и теперь желудок понемногу начинал подозревать: что-то не так.

— Глаза открыл, — надо мной навис размытый силуэт. Я все ждал, когда зрение обретет четкость, но…

Лишь по голосу я догадался, что передо мой Артур Арсеньевич.

— Привет, — прохрипел я, едва ворочая языком. — А я вот приболел слегка.

— Слегка? — судя по всему, мой блистательноголовый соратник был в шаге от того, чтобы запаниковать. — Илья, проблема очень серьезная.

— Вот как? — то, что все хреново, я чувствовал и сам, но хотелось бы подробностей. — Может просветишь?

— Лучше позову Григория, он в этом лучше разбирается, — физрук исчез из поля зрения, и в этот же момент мне стало еще хреновее.

Сердце заколотилось, в глазах потемнело, а до ушей донесся отчаянный электронный писк. Похоже, меня подключили к каким-то приборам, и сейчас, почувствовав, что мое состояние ухудшилось, те устроили истерику.

Так, пора брать ситуацию в свои руки, иначе и впрямь сдохну.

Постарался использовать немного магии, но… не вышло. Лишь обожгло энергоканалы. Такое чувство, что они вернулись к прежнему зачаточному состоянию. Или же вовсе износились и отказывались работать. А та дрянь, которая меня убивала, становилась сильнее.

Хер его знает, что это. Я чувствовал, что внутри меня поселилось нечто опасное. Что-то наподобие магического вируса, который в сотни раз ускорил износ всех систем организма. Я старел бешеными темпами, и лишь те эликсиры, что поступали в мою кровь через капельницу, не давали неведомой дряни завершить начатое.

Приборы продолжали пищать, и вскоре рядом показалась еще пара силуэтов. Судя по белой одежде — целители. Они немного поколдовали надо мной, и стало легче. Настолько, что я вновь попытался использовать магию. Нужно хотя бы разогнать процесс регенерации, иначе скоро растекусь по больничной койке смердящей биомассой.

На сей раз получилось, хотя энергоканалы едва ли не горели синим пламенем. Но уж лучше так, чем лежать и подыхать. К этому моменту к моей кровати вернулся физрук, приведший Григория.

— Привет, док, — просипел я, растягивая иссушенные губы в улыбке. — Я здорово влип, да?

— Не то слово, — звенящим от напряжения голосом ответил толстяк. — Давай, дорогой, вспоминай, где ты мог подцепить это проклятие?

— Проклятие? — переспросил я.

— Именно. Очень мерзкое, между прочим. Мы уже три дня пытаемся с ним справиться, сотню способов перепробовали, но никак. Дрянь засела в тебе очень прочно, и сделал это настоящий специалист. Так что давай, думай. С кем ты за последнее время вступал в конфликт? Так, чтобы дошло до применения заклинаний.

— Ты не поверишь, но ни с кем, — я заставил себя усмехнуться, но тут же помрачнел. — Разве что…

— Ну? — нетерпеливо произнес Григорий.

— Есть в академии один человечек. Тренер по боевой магии. Дополнительные занятия со мной проводит. Но там… Я ведь не мальчик, прекрасно видел, что именно он использует на тренировках. Никаких проклятий.

— Дурак ты, Илья. Вот вроде кажешься умным, в магии разбираешься, способностями уникальными обладаешь… Но дурак. Неужели ты не знал о составных проклятиях?

А вот тут целитель смог меня удивить. Ни о каких составных проклятиях мне и впрямь не было известно.

— Может просветишь? — спросил я.

— Просвещу… — Григорий помолчал, сосредоточиваясь, затем начал объяснять: — Составным такое проклятие называется неспроста. Наложить его куда сложнее, чем обычное, и процесс этот состоит из нескольких этапов. Для начала тебя как следует заряжают негативной энергией.

— Бред… Я бы почувствовал.

— А вот и не факт. Сколько занятий вы провели с этим тренером?

— Около десяти.

— Этого вполне достаточно, чтобы создать вокруг тебя негативную ауру. И хрен ты ее почувствуешь, если действует опытный маг. А тот тренер, похоже, специалист по проклятиям. Он вкладывал крошечные порции магической дряни в каждую атаку на ваших тренировках. И когда ее оказалось достаточно, совершил второй шаг. Активировал проклятие.

— Каким образом?

— Без понятия. Тут ты сам должен понять. Когда у тебя появились первые ощущения, что что-то не так?

Я задумался.

— После того, как мы накрыли логово призывателей. Я вернулся домой и едва не отключился. Спать хотелось дико, но я списал это на переутомление. Хотя… Какое на хер переутомление, если на обратном пути я был бодр и весел.

— Понятно. Значит, активация произошла возле твоего дома. Подозреваю, что твой так называемый тренер повесил заклинание на подъездную дверь. Ты коснулся ее, две половинки проклятия соединились в одно целое — и процесс пошел.

Выглядело все довольно логично. Дело за малым — избавиться от убивающей меня мерзости, найти Городецкого и провести воспитательно-калечащие процедуры.

— Что же, с причинами разобрались, и хорошо, — сказал я, чувствуя, что состояние вновь начало ухудшаться. — Теперь главное — как мне вылечиться?

— В том-то и проблема, Илья, что никак. Ты сейчас находишься в клинике Онежского. Здесь превосходные специалисты. Но даже они трое суток потратили впустую. Были сотни попыток подойти к этой дряни и так, и этак, но… Она засела в тебе очень прочно.

— Значит, никак? — спросил я, сжимая кулаки.

В похожем положении я находился чуть меньше года назад. Но тогда был готов встретить смерть. Можно сказать — с распростертыми объятиями. Однако сейчас многое изменилось, и помирать я вовсе не хотел. Дорога у меня одна — в Преисподнюю, стать искалеченным куском задницы какой-нибудь гигантской твари.

— Похоже на то, Илья. Прости.

Блядь… А ведь у меня еще масса дел. Да и Алиса… Известие о том, что меня больше нет, доставит ей сильнейшую боль.

Нет уж, надо бороться. Хорошенько подумать, а затем действовать. Способ избавиться от заставляющей меня стареть дряни должен быть. Это всего лишь магическое воздействие, которое нужно нейтрализовать.

Ага… Когда я лежал на заднем дворе особняка Гаарен, то тоже подвергался магическому воздействию. Такому, которое хрен нейтрализуешь.

Нет… Отставить панику. Нужно думать. Даже несмотря на адскую головную боль, страх и путающиеся мысли.

— Что с Линдой? — спросил я. Возможно, стоит ненадолго сменить вектор размышлений.

— В порядке. Роды прошли тяжело, но целители уже справились со всеми повреждениями. Теперь работают над ее душевным состоянием. А там проблем куда больше.

Я задумчиво покивал, чувствуя, что шея вот-вот заскрипит. Старая шестнадцатилетняя развалина, блин…